Сколько танков Т-90М производит Россия? Исследование CIT

Ключевые выводы

• К началу серийных поставок танков Т-90М в 2020 году Уралвагонзаводом для российской армии было произведено от 120 до 150 танков Т-90 в оригинальной модификации, а также около 280 танков Т-90А.
• В постсоветский период предприятию удалось сохранить производственные мощности, в том числе по производству бронекорпусов. В 2010-е годы, на пике объёма заказов, УВЗ был способен производить до 140 танков в год, параллельно изготавливая машинокомплекты.
• К началу полномасштабного вторжения УВЗ освоил серийное производство/модернизацию танков Т-90М «Прорыв», отправив в войска от 66 до 85 танков этой модели (ещё десять поступили в Казанское высшее танковое командное училище). К концу 2021 года завод планировал выйти на годовой объём производства около 60 машин.
• Таким образом, на февраль 2022 года в российской армии имелось 65–85 танков Т-90М и 370–380 танков Т-90 старых модификаций.
• После объявления мобилизации с хранения были сняты все танки Т-90А, их получили сразу несколько соединений ВС РФ. Танки Т-90 при этом остались на базе резерва, но позже все они были отправлены на УВЗ для модернизации.
• По нашей оценке, объём производства танков Т-90М на УВЗ в 2022 году составил 60–70 машин. В 2023 году в связи с мероприятиями по мобилизации военной промышленности выпуск мог возрасти до 140–180 танков в год, а в течение 2024-го преодолеть отметку более 200 танков в год, возможно, выйдя на уровень 250–300 машин.
• Производство новых бронекорпусов не является существенным ограничением и не влияет на темпы производства. Все выпускаемые в настоящий момент танки Т-90М — новой постройки.
• Всего с начала войны были произведены не менее 540–630 машин (включая как новые, так и модернизированные). С учётом потери более 130 Т-90М, на данный момент в войсках находится 410–500 машин этого типа, что составляет около 15% всех танков на фронте.
• УВЗ работает над наращиванием производственных мощностей. В частности, предприятием были размещены тендеры на поставку и ввод в эксплуатацию позиции для сварки корпусов и стенда для их механической обработки. Оборудование предполагается использовать 24 часа в сутки, 365 дней в году. Исходя из этого можно ожидать дополнительное увеличение темпов производства танков.
• С учётом сокращения в 2025 году применения, а следовательно, и потерь бронетехники, текущий темп производства позволит поддерживать уровень оснащённости ВС РФ танками на протяжении как минимум нескольких лет боевых действий.
• Для кратного увеличения производства новых танков необходимы гораздо более существенные вложения в создание новых производственных линий и закупку значительного количества современного оборудования. В этой связи усиление санкционного контроля является ключевым элементом сдерживания роста российского оборонного потенциала и предотвращения повторного нападения на Украину или военного конфликта со странами НАТО.

Введение

Полномасштабная война России с Украиной, начавшаяся в феврале 2022 года как попытка блицкрига, к концу того же года перетекла в войну на истощение. Об этом прямо заявили как высшие политические и военные лидеры обеих сторон, так и различные военные аналитики. Более того, именно конфликт такого типа является наиболее вероятным при столкновении сопоставимых по военному потенциалу и степени решимости к борьбе сторон.

Как следует из самого названия, ключевым фактором, обеспечивающим победу одной из сторон в подобного рода конфликте, является её способность наносить в течение продолжительного времени противной стороне урон, который она не в состоянии восполнить. Таким образом, военно-промышленный потенциал каждого из участников конфликта, то есть объёмы производства военной техники и пополнения вооружённых сил личным составом, является основной неизвестной в уравнении войны на истощение.

Текущая война стала первым в истории крупным конфликтом с таким уровнем «прозрачности» не только для непосредственных участников, но и для сторонних наблюдателей. Так, невиданная в предыдущих войнах степень проникновения методов объективного контроля над полем боя (прежде всего БПЛА) позволяет OSINT-аналитикам оценивать уровень потерь техники. А развитие социальных сетей и других средств коммуникации даёт возможность, пусть и с колоссальными усилиями, в буквальном смысле поимённо собирать данные о людских потерях. Однако промышленный потенциал воюющих сторон во многом остаётся скрытым от глаз наблюдателей за завесой секретности.

Неудивительно, что военно-промышленный потенциал России привлекает внимание значительного количества исследователей из числа как профессиональных аналитиков, так и представителей OSINT-сообщества, стремящихся хотя бы по косвенным данным оценить ключевые показатели этой части российской военной машины. Одним из типов техники, привлекающей в этом плане наибольшее внимание исследователей, безусловно, являются танки — «короли» поля боя XX века, чьё господство пошатнулось в новом столетии. И хотя тактика их применения и перечень решаемых ими задач претерпели изменения даже за время текущего конфликта, важность этого типа военной техники при оценке боевого потенциала армии по-прежнему остаётся высокой.

Советская, а вслед за ней и российская военные доктрины уделяли бронетанковым войскам одно из центральных мест. СССР был мировым лидером в объёмах производства тяжёлой бронированной техники, оставив после себя в наследство тысячи танков и других бронемашин. Потерпев неудачу в первые месяцы войны и понеся существенные потери в бронетехнике, армия России не преминула воспользоваться этим наследством, уже весной-летом 2022 года начав активную расконсервацию с баз хранения (несколько примеров 1, 2, 3, 4, 5). Проведённая осенью того же года мобилизация ускорила этот процесс, а последующие два года войны привели к почти полному истощению запасов техники, чьё восстановление хотя бы минимально экономически оправдано. Согласно последним подсчётам OSINT-аналитиков Jompy (@Jonpy99), Highmarsed (@HighMarsed) и Covert Cabal (@CovertCabal), из более чем 7300 визуально зафиксированных до начала вторжения танков, на конец 2024 года на базах хранения оставалось немногим более 3500. При этом существенная часть этих танков либо не может быть восстановлена (например, более 650 танков Т-64, производившихся Харьковским танковым заводом), либо их восстановление будет настолько дорогим и ресурсозатратным, что не будет иметь практического смысла (что, впрочем, в случае ВС РФ не означает, что таких попыток не будет предпринято). С учётом того, что за 2024 год с хранения были сняты около 1100–1200 танков, есть веские основания полагать, что к концу 2025 года запасы пригодных для восстановления машин могут подойти к концу.

Однако потребность российских вооружённых сил (как впрочем и ВСУ) в танках остаётся высокой несмотря на появившиеся в ходе текущей войны дискуссии о том, что танки в условиях современных конфликтов устарели и их время на поле боя прошло.

Почву для таких идей, на наш взгляд, дали два фактора. Первый — это особенности действия российской армии на первом этапе вторжения, когда, руководствуясь планом «специальной военной операции» — то есть не ожидая организованного сопротивления со стороны украинской армии, ВС РФ двигались практически в походном порядке. В результате растянувшиеся вдоль основных транспортных маршрутов колонны, не защищённые от атак с флангов, попадали в засады и подвергались артналётам. Именно на начальном этапе войны появилось большое количество видеозаписей с поражением российских танков с помощью ПТРК последних поколений, таких как Javelin или «Стугна». Зачастую попадание сопровождалось детонацией боекомплекта, что добавляло красочности видео и представляло танки совершенно беззащитными перед современными ПТРК. Однако с перетеканием войны в позиционный характер количество таких видео резко сократилось и в последние годы практически сошло на нет.

Второй аргумент в пользу идеи об устаревании танков — БПЛА. Ещё в 2022 году украинцы активно применяли «сбросы» с квадрокоптеров в открытые люки ранее брошенных машин, чтобы помешать их эвакуации с поля боя и последующему ремонту. А уже к началу 2023 года началась эра FPV-дронов, снабжённых в качестве средства поражения выстрелами от ручных противотанковых гранатомётов, например ПГ-7 и ПГ-7В. Целью такого беспилотника мог быть уже не только ранее подбитый танк, но и полностью боеготовый и даже защищённый «мангалом» — наваренными для защиты башни дополнительными металлическими конструкциями. Наличие камеры на каждом таком беспилотнике позволяет сторонам публиковать сотни роликов с поражением бронетехники, ожидаемо выбирая наиболее удачные попадания. Неудачные же случаи применения FPV-дронов чаще всего не становятся достоянием широкой публики. Все это создаёт впечатление абсолютного превосходства беспилотников над танками в современной войне и приводит к мысли о том, что время танков прошло.

Однако практика показывает, что подобные выводы в настоящий момент преждевременны. Несмотря на очевидные уязвимости, обе стороны конфликта продолжают относительно широко использовать танки. Так, невзирая на существенную деградацию бронетанковой составляющей, ВС РФ по-прежнему пытаются включать в состав штурмовых колонн один или два танка — таким образом, соотношение между танками и остальными типами бронетехники в штурмовых бронегруппах существенно изменилось не в пользу танков. С тактической точки зрения потребность в танках в составе штурмовых колонн объясняется двумя факторами. Во-первых, танк может быть снабжён противоминным тралом (фиксируются попытки снабдить этим устройством и другие типы машин, но тактико-технические характеристики делают именно танк наиболее эффективным при тралении). Второй не менее важный фактор — танки в ходе штурмовых действий огнём своего мощного орудия могут подавлять огневые точки противника и поддерживать наступающую пехоту. Нельзя утверждать, что в отсутствие танка любые попытки штурма обречены на провал, но его наличие существенно повышает вероятность успеха и тактический арсенал штурмовой группы. Аналогичным образом танковая контратака может заметно облегчить удержание позиций обороняющимися, а при их потере — позволить быстрее отбить утраченные линии обороны. Кроме того, танки довольно активно применяются для стрельбы с закрытых огневых позиций.

При этом значительная угроза со стороны FPV-дронов безусловно существует и заставляет как ограничивать применение тяжёлой бронетехники в ходе боевых действий, так и искать пути противодействия этой угрозе. В частности, два наиболее распространённых способа борьбы с БПЛА противника — оснащение танков «объектовыми» системами РЭБ и дополнительная защита с помощью разнообразных сеток, «мангалов», резинотканевых экранов и прочих конструктивных элементов, препятствующих детонации кумулятивной гранаты непосредственно у корпуса танка. Предельное развитие двух этих идей породило такие экзотические явления, как «танки-сараи» (1, 2) и танки с «царь-РЭБом».

В связи со всем вышесказанным, производство новых российских танков становится одной из важнейших составляющих российского военно-промышленного потенциала. На текущий момент достоверно известно о производстве в России «с нуля» танков лишь на одном предприятии — Уралвагонзаводе, расположенном в Нижнем Тагиле. УВЗ выпускает танк Т-90М «Прорыв» — новейшую модификацию принятого на вооружение в начале 1990-х годов танка Т-90. Ожидаемо, попытки оценить масштабы этого производства уже предпринимались.

В частности, в одной из публикаций The Economist привлечённые изданием эксперты Микаэль Гьерстад (Michael Gjerstad) из Международного института стратегических исследований (International Institute for Strategic Studies, IISS) и Павел Лузин из Европейского центра политического анализа (Center for European Policy Analysis, CEPA) оценили производственные мощности завода в 28–30 новых танков Т-90М за 2024 год. По мнению Гьерстада, ещё около 60 выпущенных танков могут быть результатом модернизации более ранних модификаций Т-90. Впрочем, не все аналитики, изучающие российскую армию, были согласны с такой оценкой. В частности, по мнению Майкла Кофмана из Фонда Карнеги (Carnegie Endowment for International Peace), настоящие объёмы производства существенно выше (1, 2).

СIT пристально следит как за публикациями специалистов в этой сфере, так и за появлением других свидетельств, которые могут быть использованы в качестве первичного материала для проведения оценок. В этой статье мы хотим изложить наше видение текущей ситуации с производством Т-90 и предложить оценки его объёмов.

Производство Т-90 старых модификаций

«Объект 188», фактически являвшийся развитием линейки танков Т-72, был принят на вооружение под индексом Т-90 как первый российский танк в октябре 1992 года. Мы не будем останавливаться на технических особенностях этой модели и других деталях, активно обсуждаемых любителями танкостроения, а сразу перейдём к производству.

В тяжёлые для России с точки зрения экономики 1990-е годы размещение заказов на производство Т-90 стало одной из соломинок, позволивших УВЗ пережить непростое время. Оценки количества произведённых за это время танков несколько расходятся. Согласно опубликованной в газете «Известия» в 2020 году информации, в начале 1990-х годов было выпущено около 150 машин в оригинальной модификации «Владимир». Аналогичную оценку даёт и Александр Кощавцев в статье «Т-90 Российский ОБТ» (ТанкоМастер, № 4–6, 1998), а Алексей Xлопотов в работе «Т-90 основной боевой танк России» (Техника и вооружение вчера, сегодня, завтра, № 5, 2010) придерживается оценки в 120 штук. Однако если разобрать его статью более подробно, то становится ясно, что на самом деле им приведена минимальная оценка. Поскольку точное число танков в последней партии неизвестно, их количество находится в диапазоне от 120 до 150 машин. Хотя информация о точном погодовом графике производства отсутствует, в любом случае, темп производства в тот период был крайне невысоким и вряд ли превышал 30 танков в год. К началу нового тысячелетия контракт УВЗ с Минобороны подошёл к концу и продлён не был, производство Т-90 в оригинальной модификации 1992 года остановилось.

Однако УВЗ удалось решить проблему отсутствия заказов, разработав экспортный вариант танка Т-90С, основным покупателем которого стала Индия. С 2001 года завод оказался обеспечен заказами как на полный производственный цикл, так и на поставку машинокомплектов (полный набор узлов и агрегатов в разобранном виде) с их последующей сборкой в Индии. В декабре того же года завод отгрузил первые 40 машин, а за 2002-й — ещё 84. Кроме того, вероятно, начиная с 2003 года были произведены предусмотренные контрактом 186 сборочных единиц.

В 2004 году МО РФ вновь разместило заказ на производство танков для российской армии, на этот раз — Т-90А — модифицированного варианта, в котором, как заявлялось, был учтён опыт последних на тот момент войн. Этот танк производился УВЗ в течение нескольких последующих лет. В период с 2004 по 2009 год были изготовлены 218–220 танков Т-90А: по 16 машин было поставлено за 2004–2005 гг., по 31 — в 2006 и 2007 гг. и по 62 (по другим данным, по 63) — в 2008 и 2009 годах. Также известно, что в 2010 году МО планировало закупить ещё 63 танка Т-90А, после чего сообщалось о приостановке дальнейших закупок (1, 2). Хотя, по информации ряда изданий, УВЗ удалось заключить и выполнить ещё один контракт на производство Т-90А в 2011 году, в самом УВЗ заявляют, что производство Т-90А велось с 2004 по 2010 гг. Таким образом, наиболее вероятной представляется оценка общего числа машин в модификации Т-90А в размере 281–283 единицы.

Одновременно УВЗ разработал новый экспортный вариант Т-90СА, который также пользовался спросом у зарубежных армий. Параллельно с производством танков для МО РФ заводом в 2006 году было подписано соглашение о поставке 185 танков Т-90СА для Алжира. Этот контракт выполнялся с 2006 по 2009 год (30 танков — в 2006-м, 102 танка — в 2007-м и ещё 53 — в 2008–2009 гг.)

В конце 2007 года был подписан новый контракт с Индией, по которому в период с 2008 по 2010 гг. было поставлено 124 готовых танка (24 — в 2008-м, 80 — в 2009-м и 20 — в 2010-м), а также 223 машинокомплекта (поставка завершена в 2011 году). В 2009 году сообщалось о подписании дополнительного соглашения о поставке ещё 50 машинокомплектов, но об исполнении этого контракта информация отсутствует. По контракту с Туркменистаном в 2010–2011 годах были произведены 10 танков (6+4), а для Уганды в 2011 году были отгружены 44 машины.

За 2012–2013 гг. УВЗ изготовил 120 танков по второму заказу для Алжира (1, 2, 3, 4), а за 2013–2014 гг. — 100 танков для Азербайджана (1, 2, 3, 4, 5). В 2014 году был заключён уже третий контракт с Алжиром, согласно которому УВЗ должен был поставить 200 танков Т-90С. Он был полностью выполнен в период с 2015-го по конец 2016 года. В том же 2016 году были заключены ещё два контракта. По первому, с Ираком, было поставлено 75 машин (36 были изготовлены в 2017-м и ещё 39 — в 2018-м), а Вьетнам приобрёл 64 танка, которые были произведены в 2018 году и отправлены заказчику двумя партиями (1, 2).

В 2020 году Алжиру была поставлена очередная партия танков Т-90А, вероятно, по новому, уже четвёртому, контракту. Однако информация о его заключении, также как и об объёмах и сроках исполнения, в открытых источниках не появлялась. Помимо этого, в прессе периодически появлялись слухи о готовности ряда других стран заключить дополнительные контракты с УВЗ, но никаких фактов, подтверждающих их подписание, как впрочем и отправку танков, нам найти не удалось.

Таким образом, к 2020 году (началу серийных поставок танков Т-90М в ВС РФ) УВЗ для российской армии было произведено от 120 до 150 танков Т-90 в оригинальной модификации, а также 281–283 танка Т-90А. Общий парк танков этой линейки, таким образом, может быть оценён в 400–430 единиц.

Кроме того, завод осуществлял выпуск экспортных модификаций в значительных объёмах. На графике ниже показана примерная производительность завода в 2000-х и 2010-х годах. Оговоримся, что мы использовали максимальную оценку производства. Также необходимо отметить, что распределение производства машинокомплектов для Индии по годам ориентировочное, поскольку точные данные на этот счёт отсутствуют. Также мы считаем изготовление машинокомплекта равнозначным полному производству танков, хотя в реальности это не так. К примеру, сборка танков времён Второй мировой войны занимала около 25–30% трудозатрат при производстве (точные данные для современных танков неизвестны и, вероятно, ещё выше).

Тем не менее, даже без учёта машинокомплектов, завод на пике был способен производить до 140 танков в год, а показатель в более чем 100 танков в год был достигнут 6 раз на протяжении 20 лет. Параллельное производство машинокомплектов в пиковые периоды говорит о том, что как минимум выпуск бронекорпусов, башен и других базовых компонентов не находился на максимуме производственных возможностей и при необходимости завод имел возможности к увеличению производства готовых танков до 180 единиц в год. Из этого, в свою очередь, можно сделать вывод о сохранении УВЗ существенного производственного потенциала на протяжении тяжёлых для российской оборонной промышленности 1990-х и 2000-х годов. Это, впрочем, не уберегло завод от накопления долгов, в результате чего он в 2016 году был передан в госкорпорацию «Ростех». Тем не менее, цеха, литейные мастерские, станочный парк и сборочные линии, как мы показали выше, к тому моменту были в значительной мере сохранены. Вероятность того, что после перехода завода в собственность «Ростеха» эта часть производственных мощностей серьёзным образом пострадала, видится невысокой.

Предвоенный парк Т-90 старых модификаций

Прежде чем перейти к производству непосредственно танков Т-90М, ещё раз вернёмся к оценке парка танков Т-90 предыдущих модификаций. Как мы указывали выше, УВЗ для российской армии выпустил от 120 до 150 танков Т-90 в оригинальной модификации, а также 281–283 танка Т-90А. Общее число танков данных модификаций может быть оценено в 400–430 единиц.

Теперь мы попробуем уточнить приведённую оценку. В качестве отправной точки мы будем использовать сделанное в начале 2020 года заявление замминистра обороны РФ Алексея Криворучко о том, что на тот момент (то есть ещё до начала поставок танков Т-90М) в российской армии насчитывалось всего около 400 танков Т-90 различных модификаций, что соответствует нашей нижней оценке. В указанной ранее статье «Известий» в апреле того же года уточнялось, что порядка 150 машин было выпущено в начале 1990-х годов (это оригинальный Т-90) и ещё около 240 — в период с 2004 по 2011 год (модернизированный вариант Т-90А, это число даже ниже нашей низшей оценки).

Для более точной оценки сравним эти данные с информацией о числе танков, находившихся непосредственно в войсках. Согласно подсчётам аналитика Алексея Карпычева, пристально следившего за техникой и вооружением российской армии, к 2021 году на вооружении российской армии находилось около 190 танков Т-90А.

Из них 40 стояли на вооружении 27-й отдельной мотострелковой бригады (27 омсбр), ещё 27 танков — танкового батальона 1-го мотострелкового полка (1 мсп) 2-й мотострелковой дивизии (2 мсд). Помимо перечисленных частей 1-й танковой армии (1 ТА) ЗВО, танки Т-90А также имелись на вооружении ЮВО: 40 танков в составе на тот момент недавно развёрнутой 20 мсд 8 ОА и ещё 80 в 58 ОА: 40 танков на вооружении 136 омсбр и ещё 40 — у 429 мсп 19 мсд.

Кроме того, 41 танк Т-90А находился на вооружении 7-й военной базы ВС РФ в Гудауте (Абхазия), а ещё порядка 40 танков Т-90 и Т-90А оказались в Сирии (часть из них находилась в составе российского экспедиционного корпуса, часть была передана режиму Башара Асада и различным местным формированиям, как минимум несколько единиц были потеряны ещё в 2010-е годы, а не менее 6 машин захвачены сирийской оппозицией уже в ходе наступления, приведшего к падению режима Асада).

Кроме того, по данным OSINT-аналитиков, занимающихся подсчётами техники по спутниковым снимкам баз хранения, там на открытых площадках на момент до начала вторжения находилось ещё как минимум 112 единиц Т-90, все — на 22-й центральной базе резерва танков (ЦБРТ) рядом с городом Буй в Костромской области. Благодаря фотографиям с неё, находящимся в открытом доступе, мы можем идентифицировать эти танки как Т-90 «Владимир».

Таким образом, мы получаем оценку в 230 танков Т-90А в ВС РФ, как минимум 112 танков Т-90 на базе хранения и ещё 40 машин Т-90 и Т-90А (соотношение между которыми неизвестно) в Сирии. Это практически полностью соответствует минимальным оценкам, приведённым нами ранее. Однако видится крайне маловероятным, что в наше поле зрения попали все имевшиеся в наличие танки. Вероятно, ещё какое-то количество танков как Т-90, так и Т-90А могло находиться в закрытых ангарах баз хранения или каким-то иным образом скрыться от наблюдателя. К примеру, уже в ходе вторжения выяснилось, что у России имеются экспортные танки Т-90С, о чём стало известно только в момент их снятия с хранения для отправки на фронт, ранее никакой информации об этом не было. Поэтому, на наш взгляд, наиболее близкой к реальности видится оценка в 130–140 танков Т-90 и 281–283 танков Т-90А (из которых около 40 находились в Сирии). На неё мы и будем опираться в дальнейшем.

Предвоенное производство Т-90М

Поставки новейшей модификации Т-90М начались ещё до полномасштабного вторжения в Украину. Первый контракт на поставку Т-90М был заключён Минобороны с УВЗ в августе 2017 года. В его рамках предполагалось поставить в 2018–2019 годах 20 танков Т-90, модернизированных до уровня Т-90М, и произвести с нуля ещё 10 танков этой модификации. Таким образом, на начальном этапе серийного выпуска соотношение между новыми и модернизированными танками составляло 1:2 (а не 1:3, как указано в статье Гьерстада). Через год, в августе 2018, был подписан ещё один контракт с поставками в 2019 году. По неофициальным данным тесно связанного с российским ВПК Центра анализа стратегий и технологий (ЦАСТ), также на батальонный комплект в 30 танков, как пишут аналитики, «новой постройки». То есть вероятно, в данном случае речь шла о производстве «с нуля», однако документального подтверждения этой информации нет. В августе 2019 года был подписан очередной контракт на капитальный ремонт с модернизацией танков Т-90А до уровня Т-90М. По опять же неофициальным данным ЦАСТ, контракт предусматривал модернизацию примерно 100 единиц танков, причём, возможно, не Т-90А, а Т-90 выпуска 1990-х годов (вероятно, те самые Т-90, находившиеся на хранении на 22-й ЦБРТ). Сроки его исполнения не назывались. При этом «Известия» в апреле 2020 года сообщали, что первыми танками, которые пройдут модернизацию до уровня Т-90М, станут уже упомянутые нами ранее машины 7-й военной базы в Абхазии. Наконец, летом 2021 года был заключён ещё один контракт на постройку танков Т-90М и на капитальный ремонт танков Т-90 с их модернизацией до уровня Т-90М. Однако ни сроки, ни общее число или хотя бы соотношение между производством с нуля и модернизацией раскрыты не были. Таким образом, всего за предвоенный период были подписаны четыре контракта на поставку как минимум 160 танков Т-90М, из которых, по неофициальным данным, 40 должны были быть произведены с нуля и ещё 120 — модернизированы. Тот факт, что детали последнего заключённого контракта неизвестны, не сильно искажает оценку, поскольку он был подписан за считанные месяцы до начала вторжения и не мог быть исполнен.

Что касается поставок по заключённым контрактам, то они, как это часто бывает в российской армии, происходили с задержками. Поставки по первому контракту от 2017 года со сроками исполнения в 2018–2019 гг. были осуществлены только в 2020 году: в апреле 20 танков получил 1-й мотострелковый полк 2-й мотострелковой дивизии, а в ноябре 10 Т-90М поступили для оснащения Казанского высшего танкового командного училища (КВТКУ). Спустя пять месяцев, в марте 2021 года, УВЗ заявил о поставке новой партии Т-90М, видимо, в рамках исполнения уже второго контракта, заключённого в 2018 году. Тогда 8 танков получила 27-я отдельная мотострелковая бригада. Позже, летом того же года, уже упомянутый генерал Криворучко заявил, что в 2021 году армия получит 65 серийных танков Т-90М, из которых, согласно заявлению директора УВЗ Владимира Рощупкина, 26 штук уже были отгружены заказчику. Таким образом, за первую половину 2021 года УВЗ практически исполнил заключённый в 2018 году контракт. Также отметим, что, по словам Рощупкина, поставлены были «как абсолютно новые машины, так и Т-90А, модернизированные до уровня Т-90М». Это противоречит более раннему утверждению ЦАСТ о том, что контракт от 2018 года был заключён на танки «новой постройки». Таким образом, можно осторожно предположить, что и во втором контракте речь шла о постройке 10 новых танков и модернизации 20 из старых запасов. Также отметим, что в начальный период модернизацию проходили машины Т-90А, а не более старые Т-90 обр. 1992 года. В следующий раз УВЗ отчитается о новой поставке уже после начала полномасштабного вторжения, в мае 2022 года. Тогда завод, судя по видео, отгрузил как минимум 10 танков, вероятно, уже в рамках исполнения контракта 2019 года.

Подводя промежуточные итоги, необходимо отметить, что, несмотря на очевидные проблемы с организацией серийного производства танков Т-90М, с которыми на начальном этапе столкнулся УВЗ, предприятию в конечном итоге удалось с ними справиться, и, хоть и с задержкой в несколько лет, начать регулярные поставки танков в войска. При этом можно отметить, что темп производства нарастал в течение 2020–2021 годов: за восемь месяцев с апреля по ноябрь 2020 года было произведено 10 танков, за следующие пять месяцев (к марту 2021 года) завод выпустил 8 танков, а спустя ещё полгода (к августу 2021 года) в войска поставили 18 машин. При этом в планах завода было достичь показателя 65 танков в год, включая как танки новой постройки, так и модернизированные машины.

С учётом набранного темпа можно предположить, что до конца года завод вполне мог произвести ещё как минимум несколько десятков танков, о которых публично уже не отчитывался. Если же предположить, что УВЗ удалось выполнить план на 2021 год в полном объёме, то в войска могли поступить ещё до 39 Т-90М. Таким образом, на момент развёртывания группировки вторжения у ВС РФ на вооружении могли находиться от 66 до 85 танков этой модели и ещё 10 — в КВТКУ. Из них как минимум 40 — это танки Т-90А, прошедшие модернизацию.

Таким образом, к началу 2022 года в российской армии имелось 65–85 танков Т-90М и 410–420 танков старых модификаций. При этом из последней категории необходимо вычесть как минимум 40 танков, прошедших модернизацию до уровня Т-90М. Следовательно, общее число таких машин должно было составлять 370–380 единиц, а общее количество танков Т-90 всех модификаций лежит в пределах 435–465 штук.

Отметим, что согласно изданию The Military Balance за 2022 год, российская армия имела в своём распоряжении 350 танков T-90A, ещё 67 T-90M и около 200 T-90 разных версий на базах хранения, то есть всего 612 танков этого типа. Как мы показали выше, такая оценка выглядит завышенной как минимум на 150 машин.

Применение Т-90А в ходе войны

На момент начала полномасштабной войны танки Т-90А находились на вооружении сразу нескольких частей российской армии, принимавших участие во вторжении. И уже с первых дней конфликта они стали появляться в списках потерь. Так, первый Т-90А, согласно OSINT-порталу Oryx, был уничтожен не позднее 27 февраля 2022 года, в тот же день был захвачен танк, принадлежавший 20-й мотострелковой дивизии. Всего же на текущий момент были потеряны как минимум 43 танка в модификациях Т-90А/АК. При этом серьёзные потери в технике несли и части, укомплектованные танками других типов. Особенно тяжёлые потери наблюдались в первые месяцы войны и во время украинского наступления в Харьковской области. Так, к 15 марта 2022 года 1-я танковая армия (1 ТА), согласно перехваченным штабным документам, потеряла в общей сложности 131 танк, значительная часть техники также была оставлена при отступлении 1 ТА из Харьковской области (1, 2, 3). Серьёзные потери несли и другие формирования ВС РФ.

В итоге к моменту объявления мобилизации на фронте сложился серьёзный дефицит техники. Кроме того, бронетехникой было необходимо снабдить хотя бы часть из формируемых в рамках мобилизации новых частей. Для этого Россия ожидаемо прибегла к массовому снятию танков с хранения. Снимались, в числе прочих, и танки Т-90А.

В частности, как сообщается, танки Т-90А получили мобилизованные в 4-ю танковую дивизию 1-й танковой армии. Благодаря тому, что Минобороны активно публиковало ролики с танками Т-90А из состава 1-й ТА (1, 2, 3, 4), мы обнаружили, что как минимум часть Т-90А, оказавшихся там, ранее принадлежала 7-й военной базе в Абхазии (напомним, танки оттуда должны были быть модернизированы до уровня Т-90М по контракту от 2020 года, но, видимо, этого так и не произошло). Также Т-90А появились у целого ряда частей, ранее не имевших их на вооружении. В частности, у 21-й отдельной мотострелковой бригады (в 2024 году развёрнута в 27-ю мотострелковую дивизию) 2-й общевойсковой армии и, возможно, некоторых других частей ЦВО (1, 2), а также 5-й отдельной танковой бригады (1, 2) 36-й общевойсковой армии (ВВО). Вероятно, для этих целей были полностью использованы как танки Т-90А, находившиеся на 7-й военной базе, так и танки, размещённые на закрытом хранении и не зафиксированные на спутниковых снимках. Такое пополнение почти наверняка исчерпало имевшиеся запасы танков Т-90А в российской армии (особенно с учётом модернизации части машин до уровня Т-90М в предыдущие годы).

Отметим, что фактов появления на фронте оригинальных танков Т-90 обр. 1992 года зафиксировано не было, а пополнение не сопровождалось драматическим падением их числа на базах хранения. К середине 2023 года их количество сократилось всего на 13 единиц, до 89 танков. Вероятно, эти 13 танков были отправлены на УВЗ для модернизации до уровня Т-90М взамен используемых ранее для этих целей Т-90А, теперь недоступных. В дальнейшем снятие с хранения танков Т-90 продолжилось: к октябрю 2023 года их число сократилось до 50, а к середине 2024 года все танки покинули 22-ю ЦБРТ.

Примерно в этот же период (в сентябре 2023-го) на спутниковых снимках УВЗ фиксируется около 60 башен от танков Т-90 и Т-90А — вероятно, от машин, прошедших модернизацию до уровня Т-90М. На предыдущих снимках, датированных июнем 2022 года, эти башни отсутствовали. Скорее всего, в связи с расширением объёмов производства завод пытался в кратчайшие сроки освободить место внутри цехов и перенёс находившиеся там башни на открытую площадку. Напомним, как минимум 40 танков, скорее всего, Т-90А, прошли модернизацию ещё до начала вторжения. Таким образом, можно осторожно предположить, что к сентябрю 2023-го модернизацию прошли ещё 20 танков, причём как минимум часть уже из числа Т-90 оригинальной модификации 1992 года.

Производство танков Т-90М в военный период

В своей статье Гьерстад пытается оценить объём выпуска танков Т-90М на основании отчётов УВЗ об отправке танков заказчику. По его подсчётам, к маю 2024 года завод публично отчитался о 13 партиях. С учётом стандартного размера партии в 11–15 танков, после начала вторжения было изготовлено 143–195 танков, а общий объём выпуска с начала производства в 2020 году составил от 231 до 267 танков. Таким образом, годовой темп поставок, по его оценке, вырос с 40 единиц на февраль 2022 года до 60–70 в течение 2023-го, с потенциальным ростом до более чем 90 в 2024 году.

При этом, по мнению Гьерстада, соотношение между танками новой постройки и модернизированными до уровня Т-90М машинами сохранилось. Таким образом, он оценивает выпуск именно новых машин в 23–28 штук в 2024 году. Похожую оценку даёт и Павел Лузин, в статье журнала Economist заявляя о 30 новых танках Т-90М в год. В этом же материале Гьерстад уточняет, что в основном для производства используются старые танки Т-90А, проходящие глубокую модернизацию.

Исходя из приведённых нами данных, мы считаем такую оценку неверной. По нашему мнению, общий темп производства Т-90М заметно выше, при этом соотношение между танками новой постройки и модернизированными машинами ниже, а наличие старых танков не является фактором, определяющим производственные возможности завода.

В первую очередь, на наш взгляд, некорректно оценивать поставки танков в воюющей стране на основании только публичных сообщений. Безусловно, исходя из требований пропаганды, Россия пытается представить свою военную промышленность в наилучшем свете, даже более мощной, чем она есть на самом деле. Однако при этом власти стараются соблюдать баланс с требованиями OPSEC (Operations Security — обеспечение секретности операций). Причём происходит это зачастую довольно неуклюже. В частности, другой производитель бронетехники для ВС РФ, Курганмашзавод, в течение почти всего 2024 года практически ежемесячно отчитывался об отправках бронетехники (БМП-3 и БМД-4М) в войска. Однако осенью ситуация изменилась и сообщения об отправках перестали появляться (поставки техники при этом продолжились, о чём можно судить хотя бы по репортажам федеральных СМИ). Более того, завод даже удалил из своего телеграм-канала сообщения о предыдущих отправках.

Также нередки случаи, когда на видео попадают эшелоны с военной техникой, об отправке которой публично не сообщалось. Речь идёт как о записях, появившихся в открытом доступе, так и о находящихся в нашем распоряжении кадрах, разрешения на публикацию которых у нас нет. Среди таких поставок — в том числе и выпускаемые «Ростехом» танки Т-72Б3М, Т-80БВМ (1, 2) и Т-90М (1, 2).

Также отметим, что за время войны мог измениться и размер стандартной партии. Так, попавшие на упомянутые выше видео эшелоны с танками Т-90М зачастую содержат больше 10–15 танков. Иногда на записи попадают поезда, перевозящие 20 или даже 30 танков. Таким образом, анонсированные публично поставки могут использоваться крайне осторожно и только для минимальной оценки. В реальности производственные показатели могут существенно превышать фиксируемые по публичным сообщениям.

Ещё одним аргументом в пользу более высокого уровня производства могут служить российские потери. Согласно данным OSINT-порталов Oryx и WarSpotting, только визуально подтверждённые потери танков Т-90М (уничтоженные, повреждённые и захваченные машины) составили 110–137 единиц.

Причём уровень потерь этих танков нарастал. В период со II квартала 2022 года по II квартал 2023-го наблюдался существенный рост числа Т-90М среди потерянных Россией танков. Так, если к 1 января 2023 года, по данным WarSpotting, были потеряны 9 машин, то за 2023 год их число составило 40, а за 2024 год — уже 64. Таким образом, при суммарном производстве в 270–280 машин и потере 115–120, в составе ВС РФ на текущий момент должно было остаться около 150–165 танков — при условии, что были зафиксированы все потерянные танки, или 110–130, если считать, что в списки аналитиков попадает только 75% потерь (такой коэффициент мы использовали в 2022 году). Такое число танков, кажется, явно не соответствует наблюдаемому по открытым источникам довольно широкому распространению Т-90М в российской армии. Также отметим, что, согласно помесячным подсчётам, доля Т-90 уже довольно длительное время составляет 6–7% от общих потерь российских танков. При этом в первые месяцы вторжения, когда участие в войне принимали только танки Т-90А, их доля составляла около 2%. Хотя доля в потерях не является прямой производной доли танков в войсках и на этот показатель влияет целый ряд других факторов, он может быть осторожно использован для приблизительной оценки числа машин в динамике.

Важным вопросом, затронутым Гьерстадом и Лузиным, является соотношение между старыми моделями Т-90, модернизированными до уровня Т-90М, и производством машин «с нуля». Как мы отмечали выше, по первоначальным контрактам это соотношение составляло 2:1, при этом контракт, заключённый в 2019 году, предусматривал модернизацию сразу 100 танков Т-90(А) до уровня Т-90М, речи о производстве новых машин в нём не шло. Если принять предположение аналитиков о сохранении этой пропорции, то к июню 2024 года, когда, по их же оценке, было произведено от 231 до 267 танков, УВЗ должен был модернизировать 154–178 старых машин из имевшихся в наличии 400–420 танков старых модификаций. Если вычесть более 40 потерянных в ходе войны танков Т-90А, явно не прошедших модернизацию, этот пул снижается до 360–380 танков. То есть модернизирована практически половина старых танков, а при более высоких темпах производства даже их большая часть. При этом достоверно известно, что с начала вторжения с хранения были сняты как минимум 112 Т-90 обр. 1992 года, которые не появились на фронте и, очевидно, были отправлены на УВЗ на модернизацию. Однако в таком случае уже в течение 2024 года должно было наблюдаться либо изъятие танков Т-90А из действующей армии с целью их отправки на завод для модернизации, либо существенное падение темпов производства. Ни того, ни другого мы не наблюдаем. Осенью 2024 года само Минобороны опубликовало несколько видеороликов с участием танков этой модели (1, 2). Танки Т-90А продолжали фиксироваться на фронте и весной 2025 года (1, 2).

Сохраняется доля танков Т-90А и в потерях. По данным WarSpotting, если за пиковый 2022 год были потеряны 29 танков, то за 2023 год — всего 5. При этом в 2024 году число потерянных машин даже немного увеличилось, достигнув 8 единиц. За три года войны только в IV квартале 2023 года и III квартале 2024-го не было зафиксировано ни одной потери Т-90А. После существенного падения в 2022 — начале 2023 года их доля среди всех потерянных Т-90 остаётся хотя и низкой, но довольно стабильной, что также указывает на наличие данной модификации в действующей армии.

Кроме того, на УВЗ был замечен танк Т-90А, проходящий ремонт. Очевидно, в случае нехватки корпусов, танк, нуждающийся в ремонте в заводских условиях, с большей вероятностью был бы модернизирован, а не направлен на ресурсоёмкий ремонт. Таким образом, вероятнее всего модернизацию до уровня Т-90М проходят не просто танки Т-90А, требующие заводского ремонта, а машины, получившие столь существенные повреждения, что их модернизация более экономически оправдана, нежели ремонт даже в заводских условиях.

Также танк Т-90 оригинальной модификации попал в кадр во время визита министра обороны Андрея Белоусова на полигон в Ленинградском военном округе летом 2024 года, где проходят подготовку будущие участники вторжения в Украину. Хотя это скорее анекдотический случай, логично предположить, что при остром дефиците корпусов он также был бы отправлен на завод для модернизации.

Таким образом, на наш взгляд, изготовление новых бронекорпусов для танков Т-90М не является существенным ограничением, а темпы производства превосходят приведённые оценки аналитиков. Как мы показали ранее, УВЗ уже по довоенным планам собирался достичь уровня производства 65 танков в год ещё в 2021 году. Даже если по итогам того года целевое значение достигнуто не было, за 2022 год завод должен был выйти на планируемый показатель. Дальнейшее наращивание производства, вероятно, могло начаться не ранее поздней осени 2022 года, когда после объявления в России мобилизации власти перешли к реализации полноценной стратегии войны на истощение. В частности, в октябре 2022 года был подписан контракт со 103-м БТРЗ на модернизацию в течение трёх лет 800 танков Т-62 — невиданные до того момента для современного российского ВПК объёмы. Мы убеждены, что планы по расширению производства начал реализовывать и УВЗ.

Какими же могут быть эти объёмы? Напомним, в 2000-е и 2010-е годы завод на пике был способен производить до 140 танков в год при параллельном производстве машинокомплектов. При этом завод работал в режиме мирного времени без перехода на трёхсменный график с круглосуточной работой цехов и переработками сотрудников, как сейчас. Введение же 24-часового режима работы с учётом запаса по производительности корпусов, вероятно, позволяет превзойти даже эти показатели.

Таким образом, по нашему мнению, объём производства танков Т-90М на УВЗ в 2022 году составил 60–70 машин. В 2023 году происходило дальнейшее увеличение объёмов, связанное с набором дополнительного персонала и переходом на круглосуточный трёхсменный график работы. Вероятно, за этот период выпуск мог возрасти до 140–180 танков в год, а в течение 2024 года ещё увеличиться, преодолев показатель более 250 танков в год (возможно, выйдя на уровень 300 машин в год). В частности, в недавней статье The Wall Street Journal со ссылкой на западные разведки указывалось, что на текущий момент объёмы производства составляют около 300 танков в год. Мы со своей стороны можем отметить, что, по данным надёжных аналитических источников, поделившихся с нами информацией, уровень производства в 2024 году находился на уровне 280 танков Т-90М в год.

Всего с начала войны были произведены не менее 540–630 машин (включая как новые, так и модернизированные). Таким образом, с учётом потери более 130 Т-90М, на данный момент в войсках находится 410–500 машин этого типа, что составляет около 15% всего танкового флота ВС РФ. По приведённым выше данным, доля Т-90М в потерях составляет 6–7%, что значительно ниже нашей оценки числа этих машин в войсках. На наш взгляд, наблюдаемое несоответствие можно объяснить более осторожным боевым применением Т-90М. Танки этого типа реже применяются в штурмовых действиях и чаще используются при стрельбе с закрытых огневых позиций, когда вероятность потерять танк значительно ниже. Дополнительным фактором может быть система комплектования, по которой активно привлекаемые к штурмовым операциям части ВДВ и морской пехоты чаще всего комплектуются другими типами танков.

Рост и ограничения

Безусловно, при столь существенном масштабировании производства неизбежно встают две ключевые проблемы: подбор кадров и поставка комплектующих (в первую очередь высокотехнологичной электроники). Действительно, на протяжении трёх лет войны ситуация с рынком труда в РФ деградировала, а дефицит рабочей силы стремительно рос. И хотя с макроэкономической точки зрения нехватка рабочих рук является серьёзным ограничителем как роста российской экономики в общем, так и ВПК, в частности, на ключевых предприятиях она может быть не столь заметна. Так, на текущий момент УВЗ разместил вакансии на 68 различных позиций, включая как инженерные, так и непосредственно производственные, такие как токарь, фрезеровщик, сверловщик и «оператор станка с ПУ». Однако, учитывая, что общая численность сотрудников УВЗ оценивается более чем в 20 000 человек, даже 600 незакрытых вакансий составляют лишь 3%. Конечно, некоторые позиции являются ключевыми в производственных цепочках, но с учётом важности гособоронзаказа для судьбы предприятия и его менеджмента, такие вакансии наверняка закрываются в первую очередь, а при необходимости сотрудники могут быть переведены на приоритетные направления. В то же время существенное расширение производства, связанное с запуском новых линий и открытием новых цехов, может стать более сложно решаемой задачей, нежели простое увеличение штата в рамках уже функционирующих производственных линий.

Что касается дефицита комплектующих, то российское танкостроение действительно испытывает трудности с высокотехнологичными компонентами. В частности, на некоторых танках Т-72Б3М и Т-80БВМ, выпущенных уже после начала вторжения, наблюдалась замена прицельного комплекса «Сосна-У» на более примитивный 1ПН-96МТ. Кроме того, по данным Гьерстада, опубликованным газетой The Washington Post, с конца 2023 года на выпускаемых танках Т-90М исчезли лазерные датчики на стволах орудий. Безусловно, всё это говорит об ограничениях российского ВПК. Однако замена прицелов не коснулась танков Т-90М, они продолжали выпускаться с прицелом «Сосна-У». При этом в течение 2023 года нормализовалась ситуация и для других моделей танков. Кроме того, более простой прицельный комплекс, также как и отсутствие лазерного датчика на стволе, критическим образом не снижают эффективность танков в условиях текущей войны. Как показало их боевое применение, танковые сражения, в которых технологическое превосходство в обнаружении цели и точности огня могут сыграть ключевую роль, являются очень редким исключением, а не правилом. В основном танки используются в двух вариантах: либо для стрельбы «с закрытых позиций», когда огонь корректируется с БПЛА, либо при штурмовых действиях/огневых налётах на позиции противника (со стрельбой прямой наводкой с небольших, зачастую даже со сверхкоротких дистанций). В обоих случаях наличие наиболее современной электроники не играет значимой роли для оценки эффективности машины. На текущий момент наиболее важным является живучесть танка под ударами FPV-дронов. Именно поэтому основные усилия танкистов направлены на установку средств РЭБ и дополнительной защиты вроде «мангалов». В таком исполнении даже самая совершенная оптико-электронная система ввиду ограниченного обзора будет функционировать заметно менее эффективно. Таким образом, хотя в дальнейшем ситуация с некоторыми высокотехнологичными комплектующими может деградировать, вероятнее всего, эти узлы будут заменены на более простые — качество будет принесено в жертву количеству, что в условиях войны на истощение видится логичным выбором.

Тем не менее, даже столь существенный объём нового производства на уровне 240–280 машин в год не в состоянии полностью покрыть потери. По разным оценкам (1, 2), только за 2022 год были визуально подтверждены потери 1300–1600, за 2023-й — 770–1000, а за 2024-й — 1050–1100 танков. Из них 3100–3200 были потеряны безвозвратно. Реальный уровень потерь, вероятнее всего, выше, поскольку не вся уничтоженная техника попала на фото/видео, а часть повреждённых машин не подлежит восстановлению и используется в качестве доноров запчастей. До настоящего момента для решения проблемы нехватки техники ВС РФ прибегали к расконсервации оставшихся ещё с советских времён запасов танков на базах хранения. Однако, как мы указывали выше, они подходят к концу. Впрочем, танков, оставшихся на базах хранения и площадках бронетанковых заводов, хватит для дальнейшего восстановление как минимум некоторых типов танков в течение нескольких лет. При этом в связи с плохим состоянием этих запасов темпы восстановления могут существенно замедлиться.

Очевидно, об этой проблеме осведомлено и военное руководство России. Решением, вероятно, должно стать дальнейшее расширение производства танков «с нуля». Так, ещё в 2023 году УВЗ объявил о намерении возобновить изготовление корпусов танков Т-80 на входящем в корпорацию заводе Омсктрансмаш. Впрочем, до сегодняшнего момента никаких данных, подтверждающих начало такого производства, нам обнаружить не удалось.

Также производство корпусов намеревается расширить и сам нижнетагильский УВЗ. В частности, мы обнаружили размещённый заводом в апреле 2024 года тендер общей стоимостью более 158 млн рублей на выполнение работ по усилению металлических конструкций зданий цеха холодной штамповки, термического цеха №3 и механосборочного цеха №6 по проекту «Реконструкция и техническое перевооружение цехов бронекорпусного производства». Работы по нему, предусматривающие усиление фонарных опор в цехах, должны быть завершены в ноябре 2025 года. Ещё один тендер на сумму более чем 277 млн рублей, размещённый в апреле 2023 года, предусматривал поставку и запуск в эксплуатацию универсальной позиции для сварки корпусов. Судя по документации, работы по нему должны были быть завершены в июле 2024 года. Отметим, что согласно контракту, оборудование должно работать 24 часа в сутки, 365 дней в году. Наконец, третий найденный нами тендер стоимостью более 91 млн рублей был размещён в марте 2023 года. По нему в срок до марта следующего 2024 года исполнитель должен был поставить и запустить в эксплуатацию стенд для мехобработки корпусов. Как и в предыдущем случае, оборудование предполагалось использовать 24 часа в сутки, 365 дней в году. Отметим, что, по соображениям секретности, с 2022 года большая часть закупок предприятий ВПК не публикуется в открытом доступе. Таким образом, УВЗ наверняка осуществляет и другие закупки, направленные на расширение производства. В том числе на основании обнаруженных тендеров мы и предполагаем увеличение объёмов производства в 2024 году.

Безусловно, даже эти преобразования не позволят выпускать новые танки на уровне, соответствующем российским потерям в 2022–2024 гг., когда ВС РФ теряли около 1000 танков в год. Однако со второй половины 2024 года и особенно в 2025 году мы наблюдаем существенное изменение в объёмах и частоте применения бронетехники. Использование на фронте мотоциклов и легкового гражданского автотранспорта вместо танков, БТР и БМП хотя и ведёт к росту потерь в личном составе, позволяет значительно сократить потери бронетехники. Так, за первые пять месяцев этого года, по подсчётам OSINT-аналитиков, были потеряны около 200 танков, что при экстраполяции на весь год даёт оценку в 480 машин за год — более чем в два раза меньше по сравнению с 2024 годом. Таким образом, снижение потерь и достигнутый темп производства вкупе с продолжающейся модернизацией старых танков позволит поддерживать текущий уровень обеспечения ВС РФ бронетехникой ещё как минимум несколько лет. А если тренд этого года по потерям не изменится, размер российского танкового флота сможет даже увеличиваться на несколько сотен единиц в год даже в условиях продолжающихся боевых действий.

С учётом всех приведённых выше наблюдений имеет смысл рассмотреть производство бронетехники в контексте возможного противостояния со странами НАТО, о котором в течение последних нескольких месяцев предупреждал ряд западных разведок. При этом сроки готовности ВС РФ в отчётах разведок варьировались в том числе в зависимости от типа потенциального конфликта. Согласно отчёту датской разведки (DDIS), ВС РФ смогут начать локальную войну в одной из стран, граничащих с Россией, через полгода после окончания боевых действий в Украине. Через два года Россия будет готова развязать региональную войну в Балтийском регионе с несколькими странами НАТО, а через пять лет Кремль будет готов к крупномасштабной войне в Европе при условии неучастия в ней США. По оценке немецкой разведки (BND), Россия, вероятно, создаст все необходимые условия для ведения крупномасштабной конвенциональной обычной войны к концу текущего десятилетия. Литовская разведывательная служба (VSD) считает, что Россия в среднесрочной перспективе может провести ограниченные военные действия против одной или нескольких стран НАТО.

С точки зрения восстановления боевого потенциала и исходя из приведённых нами оценок темпов производства, при гипотетическом условии прекращения боевых действий 31 декабря этого года, в течение трёх лет Россия будет способна произвести практически 1000 новых танков, за пять лет — 1500, а за десять лет — 3000 единиц. Данная оценка не учитывает возможность дальнейшего роста производства, например, если будет возобновлено изготовление танков Т-80 в Омске. Поскольку с помощью модернизации снятых с хранения танков России удалось в значительной степени скомпенсировать потери, понесённые в ходе текущей войны, послевоенное производство может быть направлено на дооснащение значительно увеличившихся в размерах ВС РФ. В ходе мобилизации в 2022 году и в процессе создания новых частей и соединений на протяжении 2023–2025 годов на их вооружение поступали как снятые с хранения образцы устаревшей техники, такие как танки Т-62 и Т-54/55, так и новые современные Т-72Б3М, Т-80БВМ и Т-90М. При этом объёма поставок с учётом потерь оказывалось недостаточно для наполнения частей техникой в соответствии со стандартами ВС РФ. В частности, известны случаи, когда мобилизационные мотострелковые полки имели в составе вместо положенного танкового батальона лишь танковую роту, а в создаваемых мотострелковых дивизиях танковый полк заменялся отдельным танковым батальоном. Таким образом, в течение ближайших нескольких лет основные усилия, вероятно, будут направлены на устранение этих несоответствий, и до конца десятилетия Россия не сможет перейти к созданию значительных запасов танков.

Как показала война России с Украиной, в условиях масштабного конфликта такие запасы необходимы. Если первоначальный план «блицкрига» провалится, с высокой вероятностью конфликт может перетечь в войну на истощение, что вновь потребует стабильного пополнения бронетехникой из запасов. Их отсутствие, в свою очередь, может поставить Россию в крайне уязвимое положение. При этом даже вступление в локальный или региональный конфликт чревато его разрастанием до полномасштабной войны со всеми вытекающими последствиями.

Как мы видим, на текущем этапе военно-промышленное производство достигло пика насыщения финансовыми ресурсами и кадрами. Дальнейший его рост связан с существенно большим уровнем инвестиций на создание уже новых производственных линий. Для них, в свою очередь, потребуется закупка значительного количества современного оборудования. При этом замены постепенно будет требовать и текущий станочный парк, вот уже третий год работающий на износ в круглосуточном режиме. В этой связи усиление санкционного контроля является ключевым элементом сдерживания роста российского оборонного потенциала.

Такая политика позволит не допустить существенного роста производства, а значит и не позволит создать значительных запасов бронетехники на базах хранения, которые будут необходимы в случае потенциального конфликта с НАТО. Таким образом, ограничение военного производства РФ должно стать одним из краеугольных камней в политике НАТО по сдерживанию России на европейском континенте.

Требуемые для разворачивания производства компоненты, в отличие от микроэлектроники, являются буквально штучным товаром, контроль за конечным получателем которого является несравненно более лёгкой задачей. Однако для реализации такого контроля, включающего в том числе наложение вторичных санкций на недобросовестных либо недостаточно внимательных в области экспертизы «дью-дилидженс» продавцов, безусловно, в первую очередь необходима политическая воля.

Выражаем благодарность военному аналитику, принимавшему участие в работе над материалом, за рецензию текста, ценные замечания и содержательную дискуссию.

Если у вас есть информация и/или документы о производстве военной техники в России, вы можете связаться с нами через бот обратной связи @CIT_bot или с помощью почты info@citeam.org. Анонимность гарантируем. Также вы можете прислать нам фото- и видеоматериалы с передвижением российской военной техники, что позволит нам более точно оценивать объёмы производства российского ВПК.