Кто производит больше вооружений, Россия или НАТО?

В начале июля генеральный секретарь НАТО Марк Рютте заявил, что Россия за три месяца производит в три раза больше боеприпасов, чем все страны-участницы альянса за год, то есть фактически он заявил о двенадцатикратном преимуществе РФ в производстве боеприпасов.

Чтобы подтвердить или опровергнуть заявление Рютте, Радио Свобода совместно с Conflict Intelligence Team проанализировало открытые данные о производстве боеприпасов и других основных видов оружия в России и странах НАТО.

Наше исследование включает шесть категорий вооружения: артиллерию, боеприпасы к ней, танки, самолёты, средства дальнего поражения (ракеты и дроны), а также средства ПВО и ракеты-перехватчики к ним.

Стоит также отметить, что российские власти и компании не публикуют данные обо всех оборонных заказах, заключённых в ходе полномасштабного вторжения в Украину, поэтому мы опираемся в основном на данные иностранных разведок, аналитиков и СМИ. В некоторых случаях установить точное количество производимого оружия не представляется возможным.

При подсчётах производимого в странах НАТО вооружения мы не учитывали Турцию, которая также является членом альянса и обладает немалым производственным потенциалом, но занимает амбивалентную позицию и в случае потенциального конфликта может придерживаться нейтралитета.

Объективные оценки или преувеличение генсека? Артиллерийские боеприпасы

Марк Рютте и ранее в 2025 году заявлял о кратном преимуществе России перед НАТО в производстве боеприпасов. Так, в апреле в интервью телеканалу CBS он уже говорил, что российские оборонно-промышленный комплекс производит в четыре раза больше боеприпасов, чем НАТО.

«У нас есть проблема: США, Канада и европейские страны, входящие в НАТО, не производят достаточно продукции оборонной промышленности. За год мы производим столько боеприпасов, сколько Россия производит за три месяца», — сказал он, отметив, что размер российской экономики составляет лишь 5% от экономики НАТО.

При этом ни тогда, ни сейчас генсек организации не уточнял, имеет ли он в виду исключительно боеприпасы основного российского калибра 152 мм или включает в свою оценку в том числе боеприпасы 122-мм и других калибров.

По данным британского Королевского института оборонных исследований (RUSI), в 2022 году Россия произвела 250 тысяч выстрелов калибра 152 мм, в 2023 — один миллион, а в 2024 планировала произвести 1,325 млн таких боеприпасов. На практике, отмечают исследователи, она произвела чуть больше 1,3 миллиона 152-мм боеприпасов. Помимо этого, российскому военно-промышленному комплексу в 2024 году удалось выполнить свою цель по производству 800 тысяч 122-мм выстрелов. Аналитики предположили, что в 2025 году рост продолжится, особенно во второй его половине, когда российские предприятия смогут производить больше взрывчатых веществ за счёт ввода в строй новых мощностей.

Данные RUSI близки к оценкам неназванных западных и украинских официальных лиц: они заявляли Reuters, что в 2024 году Россия произвела 2–2,3 миллиона артиллерийских боеприпасов, и, по словам американского генерала Кристофера Каволи, бывшего Верховного главнокомандующего Объединённых вооружённых сил НАТО в Европе, планировала увеличить в неназванные сроки число произведённых боеприпасов до трёх миллионов.

Более высокую оценку представила украинская военная разведка. Так, по данным ГУР, в 2023 году Россия произвела суммарно два миллиона боеприпасов 152-мм и 122-мм калибров, а в 2024 году планировала произвести 2,7 миллиона боеприпасов. Схожую оценку в начале прошлого года давал и неназванный европейский чиновник: он говорил о производстве Россией 250 тысяч боеприпасов в месяц или трёх миллионов в год.

SkyNews со ссылкой на исследовательскую фирму Bain & Company и вовсе сообщали, что Россия собиралась произвести в 2024 году 4,5 миллиона боеприпасов, что, по их мнению, в три раза больше, чем суммарное годовое производство стран НАТО. Аналитики не уточняют, о каких именно боеприпасах идёт речь. Помимо этого, они заявляют, что ориентировались на «доступную публично информацию», но не раскрывают, на какую именно. К тому же эта оценка сильно превышает другие оценки о возможностях российского ВПК в 2024 году, поэтому мы считаем эти оценки либо завышенными, либо включающими более широкую номенклатуру боеприпасов, например, миномётные мины или снаряды для танков.

Помимо этого, Россия получает боеприпасы от КНДР. Если изначально речь шла о снарядах калибра 122 и 152 мм, а также минах и ракетах для РСЗО, то с началом поставок корейских систем вооружения номенклатура расширилась и теперь из Северной Кореи также поступают снаряды калибром 130 и 170 мм и ракеты для корейских РСЗО калибром 240 и 107 мм. Оценки общего объёма этих поставок разнятся.

В апреле этого года совместное расследование Reuters и Open Source Centre выявило отправку с сентября 2023 года по март 2025 более 15 тысяч контейнеров, в которых могли содержаться более 6 млн боеприпасов. Недавно агентство Рёнхап со ссылкой на доклад разведки Южной Кореи сообщило о том, что общий объём поставок превысил 12 млн боеприпасов при пересчёте на основной калибр — 152 мм. По нашему мнению, такая оценка завышена, а расчёты в калибре 152 мм неверны. Данные Reuters и Open Source Centre выглядят намного более надёжными и обоснованными.

Таким образом, с учётом прошедших с момента публикации трёх месяцев, общий объём поставленных боеприпасов приблизился к 7 млн. Отметим, что мы не включаем корейские боеприпасы в наши подсчёты, поскольку они никак не влияют на производственные возможности самой РФ.

Что касается стран НАТО, в марте 2024 года неназванный европейский представитель заявил CNN, что страны союза «обладают ежегодными возможностями в 1,2 млн произведённых боеприпасов для отправки в Украину».

Неназванный высокопоставленный чиновник НАТО в том же году заявлял, что суммарно страны союза планировали произвести два миллиона боеприпасов основного калибра (не включая 105-мм и 120-мм) в 2024 году, а в 2025 достичь производственного объёма в три миллиона 155-мм боеприпасов.

Это примерно совпадает с отчётом Европейской комиссии. В нем сказано, что в январе 2024 года производство 155-мм боеприпасов в Европе достигло 1 млн в год, а к концу 2025 этот показатель планировалось удвоить. Ещё миллион выстрелов в 2025 году должны были произвести США.

Еврокомиссар Тьери Бретон в начале 2024 года говорил, что ЕС планирует произвести до конца 2024 года 1,3 миллиона снарядов. В июне того же год он заявил, что менее чем за год Европейскому союзу удалось увеличить производство боеприпасов 155-мм калибра в два раза — до миллиона единиц. К концу года он ожидал 1,7 млн произведённых боеприпасов (на 400 тысяч больше его январских оценок), а к концу 2025 — 2,5 миллиона.

На практике производственные возможности Евросоюза и США могут оказаться скромнее заявленных. Так, по данным неназванного словацкого источника из оборонной промышленности, озвученным в июле 2024 года, ЕС был способен производить 580 тысяч боеприпасов в год.

Это совпадает с оценками немецкой компании Rheinmetall (крупнейшим на данный момент производителем боеприпасов в Европе), которая в начале 2024 года предполагала, что западноевропейские компании способны произвести 550 тысяч боеприпасов в год. Помимо немецкой компании, которая на тот момент была способна производить 350 тысяч боеприпасов год, в Европе производством боеприпасов занимаются ещё норвежско-финская Nammo, Nexter (французское крыло KNDS), британская BAE, польская Mesko, словацкая MSM, чешские STV Group и CSG.

В 2024 году Rheinmetall заключил контракт на поставку боеприпасов для немецкой армии на сумму в 8,5 млрд долларов. Планируется, что начиная с 2025 года компания будет производить 700 тысяч снарядов ежегодно, а к 2027 году этот показатель может вырасти до 1,5 млн 155-мм выстрелов в год. Помимо этого, 300 тысяч боеприпасов основного и 150 тысяч других калибров в рамках «украинской инициативы» планирует произвести в 2025 году чешская STV Group. Ещё как минимум 200 тысяч 155-мм выстрелов (исходя из данных за 2024 год) в этом году произведут другие европейские компании.

Таким образом суммарное количество произведённых в 2025 году боеприпасов только основного калибра в Европе по самым консервативным оценкам может достигнуть как минимум 1,2 млн. А с учётом значительных инвестиций в эту область по программам ASAP и EDIP, направленным как на расширение производства дефицитных компонентов — порохов и взрывчатых веществ, так и на конечную сборку, в ближайшие годы рост европейских возможностей продолжится.

США ставили целью на 2025 год произвести 1,2 млн боеприпасов, то есть достичь показателя 100 тысяч выстрелов в месяц. В реальности американские производители отстают от графика более чем в два раза, производя в месяц 40 тысяч 155-мм выстрелов, что соответствует 480 тысячам в год, если динамика не изменится. Это значительно ниже планов, согласно которым ещё к концу 2024 года месячное производство должно было достичь 75–80 тысяч выстрелов. Задержка связана с проблемами по полноценному запуску новых производственных линий и при их решении выпуск может значительно возрасти. В 2026 году американские производители ставят своей целью произвести миллион боеприпасов (примерно 83 тысячи в месяц).

Даже несмотря на невыполнение США собственных планов и проблемы, возникающие у европейских производителей, к концу года США и ЕС могут произвести по меньшей мере 1,7 млн боеприпасов 155-мм калибра. Если утверждения Рютте верны, то Россия должна произвести к концу года 6,8 млн боеприпасов только 152-мм калибра, не считая другие калибры. А если следовать более позднему заявлению генсека о двенадцатикратном преимуществе, то эта оценка увеличится до фантастических 20,5 млн выстрелов в год.

Даже если предположить, что Европа в этом году не достигнет примерной оценки в 1,2 млн боеприпасов и останется на прошлогоднем уровне, то есть 550 тысяч выстрелов, а США сохранят существующую динамику производства, суммарное количество произведённых странами НАТО боеприпасов основного калибра достигнет одного миллиона, Россия в таком случае должна производить четыре млн (или 12 млн по «фантастической» оценке).

Мы считаем это количество невозможным по целому ряду обстоятельств. Предел роста выпуска за счёт интенсификации производства на существующих площадках был достигнут ещё в 2023–2024 годах — это наглядно демонстрирует динамика, представленная в материале RUSI. При этом показатели остановились на уровне 1,3 млн 152-мм выстрелов. Существенный рост в дальнейшем возможен только при экстенсификации производства, то есть вводе в строй новых мощностей.

Данный процесс действительно идёт на целом ряде площадок (например, на Казанском пороховом заводе и Бийском олеумном заводе). Однако масштаб этих работ ограничен и не позволяет предполагать кратного роста выпуска в краткосрочной перспективе. Кроме того, вероятно, ввод новых мощностей в строй будет сопровождаться задержками и проблемами (что, например, произошло на новом заводе американской GD-OTS в Меските, Техас), а также трудностями по подбору квалифицированного персонала. Это ещё больше замедлит рост производства. Однако в средне- и долгосрочной перспективе нельзя исключать того, что в конечном итоге суммарный выпуск боеприпасов достигнет 4 млн в год — в том случае, если считать 152-мм и 122-мм калибры.

При этом значения 6,8 млн, а тем более 12 или 20 млн являются недостижимыми без полного перевода российской экономики на военные рельсы, чего вплоть до сегодняшнего дня не наблюдается. Кроме того, под сомнением находится и сама необходимость таких объёмов производства при наличии других средств поражения. Также такой объём выпуска боеприпасов потребует как минимум кратного увеличения производства стволов для артиллерийских орудий. А для этого понадобятся дополнительные станочные линии и оборудование, часть из которого не производится в России.

А чем стрелять? Артиллерийские орудия 

Мы также попытались оценить и производство гаубиц основного калибра: 152-мм для ВС РФ и 155-мм для стран НАТО.

Данные о производстве гаубиц в России на текущий момент засекречены. На сегодняшний день в серийном производстве находятся три вида артиллерийских орудий 152-мм калибра: самоходная гусеничная установка «Мста-С», а также колёсные «Гиацинт-К» и «Мальва». «Мальва» — это аналог «Мсты» на колёсном шасси, а «Гиацинт-К» — то же самое, но с уже не производящейся в России пушкой «Гиацинт-Б». («Мста» и «Гиацинт» похожи по характеристикам, но по историческим причинам стреляют несовместимыми снарядами.)

По планам на 2020 год, Россия собиралась поставить на вооружение «более 35» «Мста-С». По нашему мнению, на данный момент Россия едва ли способна производить значительно больше 50 единиц этой САУ в год. Хотя машины новой постройки фиксируются на фронте, их количество не позволяет предполагать уровень производства, существенно превышающий потери.

По нашему предположению, количество ежегодно поставляемых для российской армии машин «Гиацинт-К» и «Мальва» пока не превышает нескольких десятков. Их серийное производство находится на раннем этапе, они также редко фиксируются в войсках, кроме того, известно всего несколько потерянных машин этих типов. Тем не менее, с учётом сравнительной простоты производства, нельзя исключать существенного увеличения их выпуска в течение ближайших лет.

Стоит отметить, что наша статистика не включает модифицированные, восстановленные и «каннибализированные» российские орудия, находившиеся до этого на складах или в войсковых частях, хотя российская армия таким образом активно пополняет собственные запасы орудий в войсках.

Так, количество единиц буксируемой артиллерии на российских военных складах с 2022 по середину 2024 года сократилось с 11 867 до 6134 (исключая миномётные орудия). Причём речь идёт в первую очередь как раз таки о крупнокалиберном вооружении. OSINT-исследователь Covert Cabal отметил, что на тот момент на складах оставалось примерно 50% малых и средних орудий и лишь треть крупнокалиберных: буксируемых «Гиацинт-Б» и «Мста-Б». Новую буксируемую нарезную артиллерию, насколько нам известно, в России не делают.

Таким образом, мы считаем, что ежегодное производство абсолютно новых единиц артиллерийской техники в Россия не превышает 100 единиц.

В этом аспекте явное преимущество имеет НАТО: только французско-немецкий концерн KNDS планирует к концу 2025 года произвести 144 САУ CAESAR. Компания также запускает производство этих гаубиц в Чехии.

Помимо этого, Германия планирует к концу года поставить шесть САУ PzH2000, которые вновь начали производить в 2024 году. Помимо этого, Германия изготавливает и новые гаубицы RCH-155, хотя завод и испытывает неизвестные проблемы с их полноценным серийным запуском: поставки этих гаубиц Украине неоднократно задерживались.

Производство орудий для этих самоходок также откроется и в Великобритании. Само Соединённое Королевство пока не производит никаких гаубиц: выпуск САУ AS-90 давно прекращён, а основным орудием британской армии должны стать как раз таки британо-немецкие RCH-155. На данный момент Великобритания закупает главным образом шведские САУ Archer. По примерным оценкам, шведский производитель способен выпускать 12 таких машин в год.

Ещё как минимум 100 САУ Krab производит Польша, а Словакия к концу 2025 года планирует произвести 40 САУ Zuzana.

США, в свою очередь, увеличили производство стволов для гаубиц М777 и М109. Так, количество производимых стволов для гаубиц М777 выросло с 11 до 18 в месяц (216 в год). Это не говорит о том, что США будут производить столько гаубиц ежегодно, поскольку определённая часть стволов пойдёт на ремонт и перестволовку уже существующих образцов. Также дан старт производству стволов для гаубиц М777 на заводе в британском Шеффилде.

Что касается М109, точных данных о количестве изготавливаемой на данный момент техники нет, но в 2017 году производитель сообщил, что способен выпускать 60 единиц в год. В 2024 году BAE Systems заключили новый пятилетний контракт стоимостью $318 млн на производство М109.

Таким образом, суммарное ежегодное количество производимой в странах НАТО артиллерии (без учёта RCH-155 и М777, а также при условии, что объёмы производства М109 не выросли) составляет 362 единицы против менее чем 100 в России (по примерным оценкам).

Не всё так однозначно. Танки

Как и в случае с артиллерией, выяснить точную цифру производимых Россией танков довольно трудно, поскольку значительную часть используемой в Украине техники составляют восстановленные и модернизированные образцы советских танков: например, Т-72Б3 и Т-80БВМ. Отсюда, вероятно, и выходят оценки в частности американского генерала Кристофера Каволи о том, что Россия в 2025 году планирует получить полторы тысячи танков.

При этом стоит учитывать, что с начала полномасштабного вторжения запасы относительно современных танков очень сильно опустели: так, у России на складах осталось только 20% от довоенного количества Т-72Б, 10% Т-80Б/БВ и 27% Т-80У/УД.

Единственным серийно выпускаемым «с нуля» танком в России является Т-90М. По данным нами ранее оценкам, Россия с начала полномасштабной войны многократно нарастила их производство и теперь ежегодно изготавливает около 280 Т-90М.

В это же время европейские государства на данный момент практически не производят танки: Франция более десяти лет не производит свои основные боевые танки Leclerc — вероятно, из-за их дороговизны. Великобритания планирует поставить свои новые основные боевые танки Challenger 3 на вооружение в 2027 году, а все 148 танков британская армия должна получить до конца 2030 года.

Единственной страной, занимающейся серийным производством танков, на сегодняшний день остаётся Германия, которая производит 50 танков Leopard 2A8 в год. Германия также рассматривает закупку ещё тысячи танков Leopard в течение следующих 10 лет. В таком случае ФРГ придётся увеличить производство основных танков как минимум в два раза — и это без учёта уже заключённых и планируемых экспортных контрактов на несколько сотен машин (1, 2).

США, согласно плановым документам на 2024 год, ежегодно производят 109 танков M1A2 Abrams. В случае необходимости, как отмечается в докладе для Конгресса, производство может быть расширено до 420 танков в год, однако этого не происходит из-за отсутствия такого большого количества заказов и уже существующих обширных запасов техники. Помимо этого, США модернизируют до 200 старых танков ежегодно с возможностью роста до 350.

Таким образом суммарное количество производимых в странах НАТО танков составляет как минимум 159 единиц ежегодно против 280 в России, однако в последующие годы производство этой техники в Европе будет расширяться, а предприятия США работают не в полную силу.

Первым делом — самолёты. Авиация

По примерным оценкам российского портала «Техносфера», российский ВПК может производить в год примерно 50–60 боевых самолётов, включая истребители и стратегические бомбардировщики и не считая транспортные самолёты: 10–12 истребителей Су-57, 15 Су-35С, 12–18 истребителей-бомбардировщиков Су-34М, 10 многоцелевых истребителей Су-30СМ2 и 2–4 стратегических бомбардировщика Ту-160М2.

Для сравнения: в 2018 году российская армия получила 36 боевых самолётов. Несмотря на западные санкции, количество производимых самолётов за прошедшее время, тем более в условиях военной экономики, вероятнее всего, должно было вырасти. К тому же данные «Техносферы» не сильно отличаются от оценок других источников, в частности близкого к российскому ОПК «Центра анализа стратегий и технологий».

Впрочем, вероятным преувеличением «Техносферы» является заявление о производстве до четырёх стратегических бомбардировщиков Ту-160М2 в год. Предположение портала основывается на сделанном в конце 2024 года заявлении министра обороны РФ Андрея Белоусова о планах поставить на вооружение четыре Ту-160М2. Впрочем, аналогичное заявление о планах ещё на 2023 год делал и его предшественник Сергей Шойгу.

Россия действительно модернизирует советские Ту-160 (на одном из таких даже полетал президент России Владимир Путин), равно как и ведёт строительство абсолютно новых бортов — до конца 2027 года Казанский авиазавод должен произвести 10 Ту-160М2, но о постановке на вооружение хотя бы одного российского Ту-160 не сообщалось. Во время визита Путина на Казанский авиационный завод имени Горбунова в феврале 2024 года в цехах по-прежнему можно было увидеть 2-й и 3-й самолёты новой серии (б/н «22» и «23» красный), хотя по планам как минимум 2-й самолёт серийной постройки должен был быть передан ВКС к концу 2023 года. Более того, в вышедшем в эфир в декабре 2024 года очередном выпуске программы «Военная приёмка» был вновь показан 2-й самолёт серийной постройки — и вновь в цеху Казанского авиазавода.

О поступлении на вооружение ни одного из четырёх запланированных на 2025 год Белоусовым бомбардировщиков пока также не сообщалось, хотя стоит отметить, что эта информация могла попросту не озвучиваться. Например, в начале апреля 2025 года в сети появились фотографии двух новых истребителей Су-57 в новосибирском аэропорту Толмачёво, хотя официально об их поставках в ВКС РФ не сообщалось.

В серийном производстве в Европе на данный момент находится три различных истребителя: совместный проект нескольких стран Eurofighter Typhoon, французский Rafale и шведский Gripen.

Производитель самолётов Eurofighter, по словам представителя компании, на данный момент ежегодно выпускает 14 истребителей и планирует повысить производство до 20 единиц в год. В 2024 году, впрочем, завод выпустил лишь шесть истребителей.

Директор Dassault Aviation, выпускающей Rafale, заявил, что компания на данный момент производит 36 самолётов ежегодно (другой источник говорит о 21 самолёте в 2024 году).

Представитель SAAB, занимающейся производством шведских Gripen, говорил о возможности выпускать до 24 самолётов. В реальности их, вероятно, в последние годы практически не выпускают: согласно исследованию Кильского института мировой экономики, за 2024 год компания не произвела ни одного самолёта, а за 2023 год — 1.

По данным американского производителя Lockheed Martin, в этом году компания планирует побить собственный рекорд по выпуску новейших истребителей F-35 и за год построить 170–190 единиц при плане в 156 единиц ежегодно. По данным Кильского института, в 2024 году компания произвела 110 F-35.

Помимо этого, США производят по 36 истребителей F-16 (только на экспорт) и F-15EX ежегодно, а также 18 F/A-18 (производственная линия закроется в 2027 году).

Таким образом нижняя граница производимых ежегодно истребителей в странах НАТО составляет 227 единиц, а верхняя — 320. В любом случае НАТО уверенно лидирует в производстве истребителей против России (47–55 единиц без учёта Ту-160).

Стоит также отметить, что НАТО и так имеет огромное преимущество в количестве истребителей перед Россией. По данным Military Balance за 2025 год, у России на вооружении стоит 931 истребитель, включая 19 самолётов пятого поколения Су-57.

При этом на вооружении одних только США стоят 2338 истребителей, из них 787 — пятого поколения (F-22 и F-35). Помимо этого, в активном резерве американской армии находится ещё 727 истребителей, из которых 61 — пятого поколения.

На вооружении европейских стран НАТО (не считая Турции) стоит 1814 истребителей. Лидерами по количеству боевых самолётов на вооружении являются Франция (275), Греция (230), Германия (226), Италия (183) и Испания (169). Некоторые европейские страны также уже поставили на вооружение американские истребители пятого поколения F-35: 10 на вооружении Дании, по 32 у Италии и Великобритании, а Нидерланды (40) и Норвегия (44) полностью перешли на них. Таким образом суммарное количество истребителей пятого поколения у европейских стран достигло 158.

Суммарно НАТО превосходит Россию по одним лишь истребителям (не считая стратегической авиации) в четыре раза: 4152 против 931. По истребителям пятого поколения преимущество ещё более подавляющее: 885 против 19 (почти в 50 раз).

«Шахеды» вне конкуренции. Дальнобойное оружие

По данным украинской разведки, Россия производит пять тысяч дальнобойных дронов разного типа, из них половина — ударные дроны «Герань-2» (локализованные «Шахеды»), а другая половина — это дроны-приманки «Гербера» (упрощённые аналоги «Шахедов» обычно без боевой части либо с минимальной БЧ, используемые для разведки и перегрузки ПВО). Годовое производство ударных дронов в России может достигать 60 тысяч единиц.

При этом в странах НАТО не производится таких же бюджетных аналогов «Шахедов». США, например, выпускают высотные беспилотники Reaper и Global Hawk, но они выполняют другие функции и не являются дронами-камикадзе. К тому же их цена в сотни и тысячи раз выше, чем цена одного беспилотника Shahed.

Американские дроны-камикадзе Switchblade 300 и 600 многократно уступают «Шахедам» по массовости и дальности, а также размерам боевой части, то есть фактически у стран НАТО по крайней мере пока попросту нет и не наблюдается никакого аналога «Шахедов».

Россия также производит, по оценке ГУР МО Украины, до 200–250 крылатых и баллистических ракет ежемесячно или 2400–3000 в год. В частности, по данным украинской военной разведки, российский ВПК способен ежемесячно производить:

• 60–70 ракет «Искандер-М»;
• 20–30 ракет «Искандер-К»;
• 10–15 ракет «Кинжал»;
• 60–70 ракет «Х-101»;
• до 10 ракет «Х-32»;
• 25–30 ракет «Калибр»;
• суммарно 20–30 единиц ракет «Оникс» и «Циркон».

Отметим, что согласно расследованию журналистов украинского издания 24tv.ua, основанному на полученных от источника документах, планы по изготовлению ракет Х-101 на 2025 год составляли 633 штуки или около 53 ракет в месяц. Таким образом, оценка ГУР может быть несколько завышена.

Серийным производством дальнобойных ракет на данный момент занимается только Германия: она производит 60 ракет Taurus в год. Франция и Великобритания договорились возобновить производство ракет Storm Shadow/SCALP-EG, но о масштабах производства пока не сообщается. Эксперт по ракетным технологиям Фабиан Хоффман оценивал производственные возможности в 50 – 100 ракет ежегодно, но, вероятнее всего, речь шла о модернизации и поддержании состояния уже существующих ракет, поскольку на момент публикации колонки Хоффмана о возобновлении производства этих ракет не сообщалось.

США, в свою очередь, производят 700 крылатых ракет JASSM ежегодно и планируют увеличить выпуск до 1100 единиц в 2026 году. Помимо этого, США производят 500 баллистических ракет ATACMS (Германия по договорённости с США в 2026 году может также начать производство американского вооружения и производить до 800 ракет ATACMS в год) и около 60 крылатых ракет Tomahawk. Помимо этого, США планируют произвести с 2025 по 2029 годы 1296 ракет PrSM (260 ежегодно).

Таким образом Россия безоговорочно доминирует в производстве дронов-камикадзе, а также производит больше ракет, чем страны НАТО (2400–3000 против 1580).

Победителей нет. Системы ПВО

Объективных данных по производству систем ПВО в России с начала полномасштабного вторжения нет, поэтому в этом случае мы решили не сравнивать возможности России и НАТО из-за недостатка информации, а лишь показать возможные тренды.

На данный момент Россия серийно выпускает сразу несколько систем ПВО: ЗРС С-300В4, С-400, ЗРК «Тор» и «Бук» и ЗРПК «Панцирь». Системы С-350 и С-500 встречаются редко, поэтому мы не относим их к категории «серийные».

Информации о масштабах производства всех систем, кроме С-400, судить проблематично: даже до начала «СВО» появлялись лишь отрывочные данные о поступлениях тех или иных систем ПВО на вооружение.

Известно, что с 2007 по 2018 годы на вооружение российской армии поступили 57 дивизионов (в каждом по две батареи) систем С-400, 10 из них — в 2018 году. С 2019 по 2021 на службу поступили ещё 16 дивизионов, а в 2022 планировалось поставить армии ещё 10 дивизионных комплектов (не подтверждено), то есть суммарно 83 дивизиона или 166 батарей.

По данным Military Balance, в 2024 году российская армия располагала уже 124 дивизионами или 248 батареями. Таким образом с 2022 по 2024 Россия должна была производить по 17 дивизионов ежегодно (до этого в рекордный 2018 год произвели лишь 10 дивизионов). Согласно отчёту за 2025 год, количество дивизионов С-400 в российской армии выросло на 18. Если оценка по С-400 верна, то Россия увеличила производство этих систем в несколько раз с момента начала «СВО».

В журнале приводятся данные и по другим системам, в частности, по ЗРС семейства С-300В, С-300П и по системе С-350. Количество батарей С-350 в сравнении с предыдущим годом осталось прежним, равно как и С-300В. При этом, согласно справочнику, выросло количество С-300ПС, которые не производятся с 2011 года, и С-300ПМ1/2, которые модернизировались из С-300ПМ до 2014 года. Часть систем могла быть взята со складов и из резервов, а также переброшена с одной границы на другую, что, очевидно, затрудняет подсчёты, поэтому мы считаем оценку по С-300П нерепрезентативной.

Основной системой ПВО США является комплекс Patriot. По данным представителя компании, в 2023 году концерн был способен производить 12 батарей ежегодно. На данный момент США ежегодно выпускают 500 ракет PAC-3 к ним (планируют увеличить до 750 к 2027 году) и 240 ракет PAC-2 (увеличение до 420 к 2027 году). В 2026 году немецкий Rheinmetall также начнёт изготовление ракет-перехватчиков PAC-3 и планирует производить до 300 единиц в год.

В Германии производятся системы IRIS-T и ракеты к ним. Компания Diehl планирует увеличить количество ежегодно выпускаемых систем до 8 в 2025 году и до 10 в 2026. Немецкая компания также планировала увеличить количество выпускаемых ракет-перехватчиков до 800–1000 ежегодно.

Французско-итальянская система ПВО SAMP/T, вероятнее всего, производится довольно медленно: примерно одна батарея в год. Изготовитель планирует произвести 134 ракеты Aster к комплексу в течение этого года. Ранее представители компании уже говорили о намерении увеличить количество выпускаемой продукции.

В Европе также производится норвежско-американская система NASAMS. В год может выпускаться примерно 7–8 батарей. Она может использовать два типа ракет, которые производятся в США: AIM-120 AMRAAM (1200 в год) и AIM-9X (2500 в год).

Из-за недостатка информации определить, кто ежегодно производит больше систем ПВО, не представляется возможным. Однако, вероятно, производство средств ПВО и боеприпасов к ним — сфера, где ни одна из сторон не чувствует себя достаточно защищённой.

Россия практически ежедневно получает удары довольно примитивными украинскими БПЛА и, видимо, не способна полностью обезопасить своё небо в войне с не самым сильным в воздушном компоненте противником, даже стянув на запад ПВО практически со всей страны (1, 2).

Страны НАТО, глядя на украинские города, ежедневно подвергающиеся ударам ракет и БПЛА-камикадзе, ищут варианты, как защититься от такого количества воздушных средств поражения и не разориться при этом на многомиллиардных закупках систем ПВО и ракет к ним, которые, помимо прочего, производятся в малых масштабах, не способных удовлетворить все возрастающие запросы стран альянса.

Вывод

Как видно из собранных нами данных, ситуация далека от мрачной картины, обрисованной Рютте. Если говорить о производстве артиллерийских боеприпасов, показатели потенциальных противников близки к паритетным значениям, поэтому говорить о кратном преимуществе России по выпуску снарядов нельзя. При этом и в Европе, и в США запущены программы по наращиванию производственных возможностей, которые уже начинают давать свои плоды. Аналогичные работы ведутся и в России, но их масштаб не позволяет ожидать кратного прорыва в объёмах производства.

Если говорить о производстве артиллерийских систем, то здесь у стран НАТО даже есть трёхкратное преимущество. При этом не стоит забывать, что в целом в этом компоненте западные страны находятся в позиции догоняющего: в ВС РФ на складах ещё с советских времён находится огромное количество орудий и САУ, хотя их значительная часть либо морально устарела, либо уже задействована в текущей войне против Украины.

Производство танков остаётся слабым местом западных стран, особенно если речь идёт о Европе. Всего один серийно выпускаемый тип с годовым производством 50 машин не только кратно уступает российским темпам, но и явно недостаточен для осуществления масштабной программы перевооружения. Эта сфера, на наш взгляд, требует усиленного внимания со стороны НАТО, ведь набранный Россией темп позволит восполнить понесённые в Украине потери за ближайшие 10 лет. Европа за это время при сохранении темпов произведёт лишь 500 танков. Производство танков в США несколько сглаживает картину, но всего несколько европейских стран на текущий момент поставили на вооружение американские «Абрамсы».

Авиация на протяжении десятилетий остаётся областью доминирования НАТО. Здесь наблюдается бесспорное преимущество альянса как в объёмах выпуска, так и в стоящих на вооружении самолётам, особенно если рассматривать самолёты пятого поколения. Даже при том, что преимущество в первую очередь достигается за счёт американского воздушного флота, без его учёта у европейских союзников все равно сохраняется двукратное преимущество по общему числу истребителей и десятикратное по самолётам пятого поколения, которые, впрочем, на данный момент производятся только в США.

Средства дальнего поражения — ракеты и ударные БПЛА — наоборот, сфера российского доминирования. При этом в области БПЛА у стран НАТО попросту нет на вооружении аналога российской «Герани» — локализованного иранского «Шахеда». Тем временем РФ продолжает наращивать объёмы их производства, достигнув отметки в 5000 единиц в месяц. Конечно, с учётом мощной истребительной авиации стран НАТО, эти БПЛА-камикадзе доставят ЕС и США гораздо меньше проблем, чем Украине, но в войне на истощение наличие такого дешёвого средства поражения является заметным преимуществом. По количеству производимых ракет двукратный перевес также на стороне России. Этот чрезвычайно важный компонент современной войны требует усиления со стороны союзников в кратчайшие сроки. Как продемонстрировали ВСУ, применение этих высокоточных средств поражения по уязвимым российским объектам может быть очень болезненным, а при массированном их использовании (что недостижимо для ВСУ) может оказать значительное влияние на ход возможного конфликта.

ПВО видится доменом, в котором обе стороны чувствуют себя уязвимыми. Страны НАТО столкнулись как с зашкаливающими ценами на системы и ракеты к ним, так и с дефицитом производственных мощностей, которые не способны удовлетворить всех желающих даже в среднесрочной перспективе. Наращивание инвестиций в эту сферу представляется неизбежным, но неизвестно, как быстро эти влияния дадут нужный эффект. Россия, изначально делавшая ставку именно на ПВО, а не на мощную боевую авиацию, также оказалась не готова к новым реалиям войны. Даже ограниченная в средствах Украина регулярно находит бреши в российских защитных порядках, не говоря уже о возможностях менее скованных в средствах стран НАТО. В условиях все более нарастающей конфронтации российским военным видимо также придётся переосмыслить планы противовоздушной обороны.